Александр МИРЗОЯН: В Нефтчи застал сразу несколько поколений футболистов, которые приносили славу азербайджанскому футболу
Бывший защитник сборной СССР по футболу и бакинского «Нефтчи» Александр Мирзоян вспомнил о времени выступления в Азербайджане и других моментах, передает azerisport.com.
Александр Багратович, ваш приход в футбол совпал с важнейшей датой в истории азербайджанского спорта, когда бакинская команда в первый и единственный раз стала призером чемпионата СССР, завоевав «бронзу» в 1966 году. Вам было 15 лет, и перед глазами примеры Банишевского, Мамедова, Туаева, легендарных футболистов, весьма заметных и на фоне всего советского футбола.
Ну, я бы не ограничивался только названными вами фамилиями, поскольку там были еще Брухтий, Семиглазов. Боюсь кого-то забыть, но, надеюсь, их фамилии будут названы во время нашего дальнейшего разговора. В том «бронзовом» сезоне я не мог сыграть, но за бровкой поля подавал уходящие в аут мячи.
Ну, если не ноги, то хотя бы руки приложили к «бронзовому» триумфу.
(смеется). Среди не названных вами были еще такие легендарные личности, как Юрий Кузнецов, Адамас Соломонович Голодец, которого я называю с отчеством, поскольку он в дальнейшем стал известным тренером. Центральным защитником, на той позиции, на которой я играл в дальнейшем, действовал Тофик Ахундов, это тоже легенда азербайджанского футбола. Я свою карьеру в «Нефтчи» характеризую следующим образом: застал в ней сразу несколько поколений футболистов, которые приносили славу азербайджанскому футболу. Будучи еще 17-летним юношей, застал поколение, которое было на 10-15 лет старше меня, а затем играл с ровесниками Али-Заде, Крамаренко, Смольниковым, и затем с теми, кто помоложе.
Роменский, Узбеков, Шихларов – тех, кого уже я застал во времена, когда сам начал интересоваться футболом. Получается, вы одних «проводили» из большого футбола, а других «встречали».
Получается так. Но до полноценного дебюта в «Нефтчи» я успел завоевать «бронзу» юниорского чемпионата Европы, когда мы с командой 1951 года рождения финишировали третьими в ГДР. В матче за третье место обыграли Шотландию, но до этого в полуфинале, увы, уступили Болгарии.
Мне кажется, что это произошло из-за недоработки нашего тренерского штаба, поскольку мы базировались в Лейпциге, а на полуфинал пришлось ехать часов пять. Болгары просто ночевали в том же городе, где встречались с нами, а мы тряслись в автобусе полдня. А сама сборная у нас была очень неплохая – Слава Чанов в воротах, который потом заканчивал в «Нефтчи», Владимир Бутурлакин из «Торпедо», Виктор Звягинцев из «Шахтера», Фарид Хисамутдинов из «Кайрата», Виталий Шевченко, поигравший во многих командах.
Тогда у Казани появился лишний повод болеть за «Нефтчи», поскольку туда перешел воспитанник казанского футбола Ренат Камалетдинов. Для тех лет игра татарстанских воспитанников в высшей лиге была редкостью: Булавин в «Зените», Еврюжихин в московском «Динамо», Колотов в киевском «Динамо», Осянин в «Спартаке».
Про Камалетдинова скажу, что он был очень техничный игрок, правильно понимающий игру, с задатками диспетчера. И очень воспитанный человек, от него исходило тепло в общении.
Слышал, что при отъезде из Баку Ренат оставил вам холодильник по бросовой цене.
Правда? Я уже и не помню этого. Он же в восьмом микрорайоне жил, а я в седьмом, мы соседями были.
Мы с вами общаемся на Мемориале Виктора Колотова, против которого вы поиграли. Каким он вам запомнился?
Мне не довелось поиграть вместе с Витей за одну команду, но запомнился матч за сборную ветеранов, кажется, в 1985 году. Мы играли в Венгрии, и Колотов в той встрече проявил все свои лучшие качества. Потом были вместе в поездке в составе ветеранов сборной СССР в маленьком зале в Пойково в Нефтеюганском районе, где играли в маленьком школьном спортзале. Виктор стелился в подкатах, не щадил себя.
Возвращаясь к вашей первой команде – почему «Нефтчи» провалился в начале 70-х? Сказался скандал?
Нет, скандал произошел в 1971 году, но там больше раздули. Единственный, кто не сдержался, – это наш вратарь Крамаренко, а остальных репрессировали за компанию с ним. Мне инкриминировали то, что я плюнул в судью, а я просто сплюнул в его сторону, как это обычно делается: «тьфу на тебя», не более. Рафика Кулиева обвинили в том, что он ударил журналиста, а он просто с досады пнул мяч в сторону трибун.
То есть вас показательно высекли – советский вариант дела Кокорина и Мамаева.
Да, похоже. Только этих наказали серьезней, тут не поспоришь. Но там еще повлияла, на мой взгляд, атмосфера недоверия, которой был пропитан футбол тех лет. Проиграли? Значит, сдали матч. Помню, в 1974 году мы встречались с «Памиром», повели – 1:0. Я играл с травмированным коленом и минуте на двадцатой повредился еще сильнее, пошел на замену. А в конце матча Рафик Кулиев хотел обыграть на ложном замахе Сашу Погорелова, но тот не среагировал, отобрал мяч, продвинулся вперед и как дал по воротам, точно в девятку. Потащить такой мяч было невозможно, а в итоге нас обвинили в сдаче игры, и по совокупности происходившего обвинили и меня, и Кулиева.
Я тогда доказывал – вот справка, пойдемте в лечебный диспансер, перепроверим диагноз, но никто не верил. В итоге меня перевели в разряд «неблагонадежных», отправив в запас с обещанием: «Ты пока посиди, а когда будем обновлять состав, вернем в него и тебя». Я не стерпел такого отношения и ушел в «Арарат». Тем более что я уже порывался туда уйти в 1972 году, но меня не отпустили.
Почему?
«Арарат» меня звал неоднократно, а в этот момент один из тренеров «Нефтчи» не сдержал слово в отношении меня. Я на тот момент отбывал полугодичную дисквалификацию за скандал в Ростове и рванул в Ереван. Там пообещали, что снимут с меня дисквалификацию, тренировал «Арарат» Глебов Николай Яковлевич, знавший меня еще по юниорской сборной, в которой он был руководителем делегации. Но они не смогли решить мои проблемы, и я остался в Баку, откуда меня позвали вернуться.
А «Арарат» в 1973 году стал чемпионом СССР. Что помешало вам быть в его рядах?
В СССР, если помните, были спортивные общества, и переходы из одного в другое были более затруднены. А «Арарат» и «Нефтчи» представляли два разных общества. Хотя и этот вопрос можно было бы обойти, если бы вопрос решили на уровне первых секретарей обкомов ЦК КПСС. Но тут сказались конкурентные отношения между нашими республиками.
Но ведь Эдуард Маркаров, еще один армянин, сумел уйти из родного «Нефтчи» и стал чемпионом СССР в составе «Арарата».
Этот вопрос решался даже не в Закавказье, а в Москве, и Армения в этом плане лучше пролоббировала вопрос о переходе Маркарова.
Я и в 1975 году столкнулся с проблемой при переходе, но там в мою пользу сыграли два обстоятельства. В пункте о переходах было два фактора: переход из низшей лиги в более высшую, а «Нефтчи» выступал на тот момент в первой лиге, в то время как «Арарат» играл в высшей, да еще и должен был сыграть в Кубке европейских чемпионов, и это было второе положительное обстоятельство в моем переходе.
Вот так, воспользовавшись двумя этими козырями, я оказался в составе «Арарата», сыграл в Кубке чемпионов против «Баварии». Да, мы проиграли немцам, находившимся на пике своей карьеры, ну, хоть футболками обменялся со своим коллегой по амплуа Францем Беккенбауэром.
В итоге в «Арарате» 70-х играли три уроженца Баку: вы, Маркаров и Аркадий Андреасян, воспитанник армянского футбола, но родившийся в Баку.
Сам переход в «Арарат» стал большим шагом вперед в развитии моей карьеры. Мы выиграли Кубок СССР 1975 года, стали вторыми по итогам весеннего чемпионата СССР, постоянно выступали на уровне высшей лиги, куда «Нефтчи» вернулся только в 1977 году. Я вошел в число 33 лучших футболистов страны, привлекался в состав олимпийской сборной 1976 года, но меня подвело травмированное колено.
Александр Багратович, наше интервью было бы неполным без ваших воспоминаний об азербайджанском и армянском периоде времен СССР.
Баку, в котором я родился, запомнился мне как очень интернациональный, добрый город, у меня он вызывает теплую ностальгию. Может, он и сейчас такой – к сожалению, я не могу этого ощутить, поскольку не могу туда въехать из-за политики. Даже тот факт, что там похоронена моя мама, кстати, она русская, не дает мне права приехать в Баку на ее могилу.
Думаю, что при нашем поколении национальный вопрос уже не решится, но, может быть, хотя бы при следующем будут понимать, что важнее наши отношения, а не «пятая графа». Но я сохранил отношения с ребятами, с которыми играл во времена СССР, в том числе и с теми, кто остался в Баку, хотя многие и переехали со временем в Россию. Мы и сейчас частенько созваниваемся, помогаем друг другу чем можем.
Другой ветеран «Нефтчи» Асим Худиев вспоминал, что на Центральном стадионе Баку собирался целый сектор армян, которые в матче с «Араратом» активно поддерживали ереванскую команду.
Да, это был сектор, который находился за воротами. Я вам скажу, что сам стадион находился между двух «армянских» районов. Там был парк Дзержинского, в районе, носившем название Завокзальный, и второй район – Арменикенд, тут уже по названию можно понять, что это было место, где проживали в основном армяне. Кстати, я сам родился в Арменикенде, да и база ФК «Нефтчи» располагалась там же.
И когда «Арарат» приезжал в Баку, на этом секторе собирались преимущественно армяне. И да, болели за ереванскую команду, хотя, подчеркну, что само боление было цивилизованным. Антагонизма, ненависти друг к другу там не было.
(«Реальное время»)
