Волейбол

Собеседником azerisport.com является Алла Гасанова – одна из самых известных в прошлом азербайджанских волейболисток, бывший капитан национальной сборной, которая сегодня тренирует молодежь и занимается воспитанием новых кадров.

Давайте начнем с самого начала. Когда у вас появилась любовь к волейболу?
Все произошло чисто случайно. Наверное, так начинается история чуть ли не любого спортсмена. Я просто пришла на тренировку своей сестры. Было воскресенье, я просто составила ей компанию. О волейболе никаких мыслей у меня даже не было.

А кем думали стать?
Я училась в 134-й школе, училась очень прилежно, шла на медаль…

…и тут пришел волейбол и все испортил?
Не совсем. Красный диплом я все-таки получила, школу закончила с отличием. Огромную роль в том, что я полюбила волейбол сыграла мой первый тренер – Ирма Трофимова, она втянула меня в этот вид спорта.

Красный диплом в жизни пригодился?
Ни разу. В институт я экзамены сдавала досрочно, так как тогда меня вызвали в расположение молодежной сборной СССР.

А старшая сестра продолжила карьеру?
Да, играла за БЗБК, ее вызывали в советскую сборную. Сейчас живет в России, тренирует в спортшколе.

То время было очень неопределенным. Большая страна вроде был жила, но уже дышала на ладан – условия были совсем не те, что сейчас…
…Мы тогда не думали ни о каких условиях и ни о каких деньгах. Это было желание играть в основной команде, чего я и добилась. То же самое касается и родителей – материальные блага никогда не ставились во главу угла, об этом даже речи не было.

И каково было привыкать к новым правилам, новым условиям, новой стране, в конце концов?
Не было желания бросить спорт и заняться, например, бизнесом? Сразу скажу, что бизнес это не мое. Каждый должен заниматься своим делом. После развала Союза мы продолжали играть, всей командой вместе с Фаиком Гараевым переехали в Турцию, выступали там. Конечно, уже за другие зарплаты, хоть по сегодняшним меркам они и смехотворные, современные контракты тогда даже в самых смелых снах нам привидеться не могли. Тем не менее, эти деньги помогали оставаться на плаву.

«ЧМ-1994 вспоминаю, как сказку»

1994 год, в Карабахе военные действия, страна делает попытки прийти в себя после отделения от СССР, спорт здесь вообще становится какой-то условностью. И тут сборная Азербайджана по волейболу, оказывается, играет на чемпионате мира в Бразилии. Что это было?
Я до сих пор вспоминаю тот чемпионат мира, как сказку. Сама организация просто поражала – мы оставались в отелях, в которых за свои деньги никогда оплатить бы не смогли. Это был шок, вот что это было. А в спортивном плане, я помню, что нам в группу попалась Куба, они в дальнейшем стали чемпионами мира, но вспоминали, что самым сложным матчем была встреча против Азербайджана.

И как вас настраивали на ту игру?
Сказали выйти и играть. Получилось неплохо. Психология у нас тогда была немного другая: было больше патриотизма, больше самоотдачи, больше ответственности. Парадокс и заключается в том, что сейчас, когда в волейболе совсем другие деньги и зарплаты, самоотдачи и ответственности стало меньше, поубавилось спортивной злости. У игрока должно быть самолюбие. Безусловно, заслугу тренера в победах команды никто не отнимает, но на площадку выходит игрок. Он автор своих ошибок, а не тренер.

После чемпионата мира 1994 года в азербайджанском волейболе наступает определенное безвременье. Нас дисквалифицирует ФИВБ за историю с Викторией Раввой, но вы продолжаете играть в Турции. В начале века у вас появляется возможность вернуться в Азербайджан. Как вы ее тогда восприняли?
С закрытыми глазами сказала: «да». И я ни разу не жалела о том, что вернулась. У меня в Баку был муж – Эльхан Гасанов (ныне тренер вратарей «Карабаха» - Ред.), здесь росла дочь.

Потом пришел успех: в 2002 году «Азеррейл» выигрывает Кубок топ-команд. Какие ощущения испытывали вы, когда видели забитые трибуны Дворца спорта – причем, забитые людьми, которые реально пришли болеть, а не были сюда загнаны, как это порой бывает в последнее время.
Для меня, как игрока, простите мой французский, это кайф. Я недавно испытала похожие чувства, когда пришла на стадион «Тофик Бахрамов» болеть за «Карабах» против «Копенгагена». А как может быть иначе? Разве какой-то певец будет петь при пустых трибунах с удовольствием. Ну, давайте, представим, что приехала Пугачева и поет перед пустым залом.

Спустя 11 лет после дебюта на чемпионате мира состоялся ваш дебют на чемпионате Европы. Какие чувства были тогда?
Сравнивать те чувства с «бразильскими» я не могу. Мы выросли, навидались многого, стали опытными. Однако, сам факт выхода в финальную стадию ЕВРО, был уже радостным. К тому же, за год до чемпионата Европы у нас был шанс попасть на Олимпиаду – мы проводили квалификационный турнир дома, и если бы стали его победителями, то сыграли бы в Афинах. Но мы тогда выступили неудачно.

Тот ЕВРО получился потрясающим – четвертое место. Могла наша команда добиться большего?
Честно говоря, недавно я читала одно интервью, мне его Эльхан показал. Там принизили наши результаты на том ЕВРО, у меня даже сложилось ощущение, что мы там стали последними. Не буду называть имени собеседника вашего коллеги, но мне было неприятно все это читать.

Команда уезжала с того ЕВРО с обидой, ведь до медалей не хватило всего чуть-чуть?
Худшие места в спорте это второе и четвертое. Конечно, было обидно. Ту же Россию мы до этого не раз обыгрывали, в том числе и в квалификации на ЕВРО, а в полуфинале «пролетели» 0:3. Даже Николай Патрушев, на тот момент возглавлявший федерацию волейбола России (и ФСБ – Ред.), сказал: «Ну наконец мы вас добили, а то вы нам уже надоели». Просто не хватило физически.

На чемпионате мира 2006 года вы уже не сыграли. Почему?
Были причины, по которым мне пришлось завершить карьеру в сборной. О них я говорить не буду. Я могла играть и дальше, но пришлось закончить.

Фаик Гараев как-то рассказывал, что, будучи тренером молодежной сборной СССР приезжал в КНДР...
…мы там были вместе…

…и видел, как люди идут на работу, распевая песни.
Не только на работу, но и в школу. Там все пели. И домой возвращались так же.

Это самая экзотическая страна, в которой вы были?
Безусловно. Начиная от еды, кончая условиями. Некоторыми моментами мы были просто шокированы.

Людей из органов к вам не приставляли?
Нет, мы же гулять там не выходили. Из гостиницы – в зал, благо, было рядом. Да я и не представляю, где там вообще можно прогуливаться. Очень удручающее впечатление произвела та страна на меня.

Не можем не затронуть тему «Карабаха», учитывая то, что там работает ваш муж. Завтра ваша семья может получить еще одного человека, который вышел в групповой этап Лиги чемпионов.
Да, но первой была я (смеется).

Много нервов тратите на «Карабах»?
Кучу. Я даже не знаю, за кого переживать – за «Карабах», за волейбол, еще за кого… Не пропускаю ни одного их матча. Сейчас их ждет матч в Дании. Сложно им будет, но я верю в команду.

Как вы думаете, Гурбан Гурбанов – это лучшее, что случалось с тренерской азербайджанской школой?
В футболе, безусловно, да. Результаты говорят сами за себя. В любом виде спорта во главу угла надо ставить дисциплину. Без этого ничего не будет. В «Карабахе» все построено на доверии и взаимоуважении игрока и тренера. Если игрок не будет уважать тренера, то ничего не добьешься.

Только уважение? Что вы имеете в виду?
Ну, в случае с женскими командами должна быть и любовь, не так ли? Конечно!

А страх?
Я всегда говорю своим игрокам, чтобы меня не боялись. Требую уважения, в первую очередь. Но есть объективные факторы – например, возраст. Все-таки когда ты юн, ты можешь побаиваться тренера.

Вы боялись Фаика Гараева?
Первое время, да. Более того, когда мы приходили на сборы и чувствовали, что он пришел раньше нас, то понимали, что можем получить нагоняй.

Как вы понимали, что он пришел раньше? По машине во дворе?
Говорю же, не понимали, а чувствовали. По запаху одеколона (смеется). Если его духами не пахло, то выдыхали со спокойной совестью. А если чувствовали его запах, то… Вы знаете, тренеру же необязательно кричать на игрока – Фаику Гараеву порой достаточно просто посмотреть, и ты уже не знаешь, в какую яму себя бросить.

Ваш сын – Тима – занимался футболом в «Нефтчи» у Дмитрия Крамаренко. Где он сейчас?
Мы перевели его в «Карабах».

За кого он болеет?
Оба моих ребенка болеют за «Реал». Тима знает все о Роналду. Но мне хотелось бы, чтобы он знал не только о стороне Роналду, как футболиста и медийного человека. Мне хочется, чтобы Тима понимал, сколько труда и тренировок стоит за этими успехами. Зато папа у нас болеет за «Барселону», так что дома – самое настоящее футбольное противостояние.

А вы поддерживаете Эльхана?
Нет, я придерживаюсь нейтралитета и болею за «Челси». (смеется) Раньше нравился «Милан», когда там играл Андрей Шевченко.

Что из себя представляют нынешние дети, с которыми вы работаете?
Не хочу никого обижать, но современные дети по сравнению с нами какие-то «плюшевые», «диванные». Я не помню, чтобы мой первый тренер учила меня бегать и прыгать, я и сама это могла. Но нынешние дети не могут делать и этого. В результате уходит время на то, чтобы научить их всему этому, а потом уже волейболу. Это поколение телефонов, компьютеров и айпадов. С другой стороны, детей я тоже понимаю – в школах задают столько уроков, что после них не то, что на волейбол, на прогулку сил не остается.